Том 9. Пьесы 1882-1885 - Страница 107
- Предыдущая
- 107 / 116
- Следующая
107
Каурый
Ты не бросай совсем-то!
Заяц
Ты заводишь
Какие-то дурацкие порядки:
Сиротами без атамана плыть…
Вотря
Нигде того не водится.
Калга
Виниться
Не хочешь ли, дьякам в ногах валяться?
Так не помилуют.
Ерголь
Ты не в монахи ль?
Каурый
Да что за дело у тебя? Не баба ль?
Так лучше брось, продаст ни за копейку.
Дубровин
Галдеть? Душа не терпит. Рассердиться
Недолго мне, да как-то вы уймете!
Со мной не спорь! Что сказано, то свято,
Тому и быть. Мне надо рассчитаться
За старый долг со здешним воеводой.
Не верите, так дайте мне любого
В товарищи; посмотрит и поможет
С Шалыгиным расправиться… Коль живы
Останемся, тогда вернемся вместе.
Каурый
Да так-то так; а без тебя-то горе;
Ты голова, мы руки.
Заяц
Ну, как часом
Попутает нелегкая, случится,
В тюрьму влетишь?
Дубровин
Доводу, что ль, боитесь?
На вора вор доказчиком не будет.
Да я живой не дамся в руки, знайте!
Щербак
А плыть так плыть. Покуда воевода
К монастырю дойдет, далеко будем,
За островом. Прощай, Роман Петрович!
Увидимся ль?
Дубровин
Всей силой постараюсь;
А будет то, что будет.
Щербак
В лодки живо!
Несколько разбойников уходят.
Каурый
Свежеет ветер, будет непогода.
Заяц
Откуда дует?
Каурый
Сверху.
Калга
Вот и ладно.
Поставим парус, песню заиграем
Веселую, и поминай как звали.
Вдали гром.
Ерголь
Никак, гроза?
Каурый
С грозою веселей.
Щербак
Кормилец наш, зеленый лес, прощай!
Гроза-подружка, Волга-мать родная
В степной простор удалых понесут.
Уходят: Щербак, Каурый, Заяц, Вотря, Калга, Ерголь и другие.
Явление четвертое
Дубровин, потом пустынник и служка.
Дубровин
Одним-один, ни в тех, ни в сех остался;
Лихих людей оставил, к добрым людям
Пристать нельзя. Головушке бездомной
Одно пристанище в миру — тюрьма.
А чтоб сидеть недаром, попытаюсь
Из-за куста злодея пристрелить.
Я ловок был, бывало, в мету бил
Без промаха издалека; до мосту
Близехонько. Нацелюсь в правый глаз.
Рука не дрогнет, сердце не колыхнет;
Простись, Нечай Григорьич, с вольным светом,
Как тетерев, ты грянешься на землю.
Не ты ль меня пустил по-волчьи рыскать.
Гнездо мое расхитил? Уж не ты ли
И выучил меня по Волге грабить,
В лесных трущобах да в оврагах жить,
Точить ножи булатные и стрелы?
Кажись, что ты? Так сам теперь отведай.
Востра ль стрела, чиста ль моя работа.
Всему пора и время: пожил сладко,
Повластвовал, — теперь пришел конец.
Пустынник сходит по тропинке, за ним служка. Туча надвигается; темнеет; ветер и удары грома.
Какой-то странник.
(Всматривается и с ужасом вскрикивает.)
Батюшко!
(Падает на колени.)
Пустынник
Роман!
Молчание.
Ну, как живешь?
Дубровин
Нехорошо, родимый.
Пустынник
(строго)
А для чего?
Дубровин
(с мольбой)
Не проклинай! Покаюсь
Во всех грехах перед тобою.
Пустынник
Кайся
Не мне, а Богу!
Дубровин
Я тебе покаюсь.
До Бога нам высоко; мы не смеем
И глаз поднять на небо. Окаянство
Греховное горой лежит на плечах
И вниз гнетет. Господня милосердья
Не стою я; от грешных уст молитва
Не примется.
Пустынник
А кто же на кресте-то
Разбойника простил?
Дубровин
Да я-то, грешный,
Не хуже ли разбойника того.
Пустынник
Да хоть и хуже, все ж надежней к Богу
С раскаяньем вернуться, чем бежать
И прятаться от Господа, как древле
Бежал, трясясь, братоубийца Каин.
А что Олена?
Дубровин
Отнял воевода.
Пустынник
А ты?
Дубровин
А я в удалых здесь в овраге.
В сыром бору, на Волге…
Пустынник
Проходи!
(Хочет идти в пещеру.)
Дубровин
Постой, отец!
Пустынник
Поди покайся Богу
И брось гульбу, — тогда поговорим.
Дубровин
Покаялся б, душа-то не готова:
Еще в миру есть счеты да приманки,
107
- Предыдущая
- 107 / 116
- Следующая